Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Новое исследование связывает веру в концепцию социального дарвинизма с определенными дисфункциональными психологическими характеристиками – эксплуататорским отношением к другим, враждебностью и низкой самооценкой. Петр Радкевич из Польской академии наук и Кристина Скаржинская из Университета социальных и гуманитарных наук в Варшаве, Польша, опубликовали результаты в журнале PLOS ONE.
Сторонники социального дарвинизма рассматривают социальный мир как своего рода конкурентные джунгли, в которых требуется безжалостная конкуренция за ограниченные ресурсы и в которых выживают только “сильнейшие”.
Социальный дарвинизм включает в себя негативный взгляд на человеческую природу, утверждая, что люди по своей природе эгоистичны и что циничные манипуляции являются приемлемым путем для достижения успеха.
Чтобы лучше понять личностные характеристики, лежащие в основе веры в социальный дарвинизм, Радкевич и Скаржинская провели исследование, состоящее из четырех частей, в каждой из которых приняли участие от 624 до 853 поляков. В частности, они исследовали связи между верой людей в социальный дарвинизм и характеристиками их стилей привязанности, черт личности по диспозициональной модели “Большая пятерка”, личностых черт”Темной триады” и основных человеческих ценностей и моральных суждений.
Анализ результатов опроса выявил связь между верой в социальный дарвинизм и дисфункциональными личностными характеристиками – в отличие от более позитивных “индивидуальных ресурсов”. Например, социальные дарвинисты с большей вероятностью демонстрировали восхищение властью, желание доминировать, желание добиваться своих целей любой ценой и враждебность.
Они также с большей вероятностью имели низкую самооценку, низкую самодостаточность и пугающий-избегающий стиль привязанности в своих близких отношениях.
Результаты согласуются с идеей о том, что социальные дарвинисты придерживаются убеждений, противоречащих принципам либеральной демократии, и их видение социальной жизни не способствует развитию кооперативного эгалитарного общества. Авторы также отмечают лежащий в основе “ментальный раскол”, заключающийся в том, что социальные дарвинисты склонны поклоняться перед силой и властью, в то же время имея ранимое представление о себе.
В будущих исследованиях можно бы продолжить изучение диспозиционных характеристик, а также более широкого набора пессимистических взглядов на социальный мир, лежащих в основе социального дарвинизма.
“Вера в том, что социальный мир напоминает джунгли Дарвина, противоречит идеалам демократии, которые постулируют максимизацию благосостояния граждан, минимизацию насилия и продвижение прав человека.”
“Однако она может поддерживать состязательную демократию, направленную на получение преимущества перед противниками, чтобы лишить их власти, хорошей репутации и экономической мощи”, – добавляют авторы.
