Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Когда дело доходит до разногласий, самым буквальным их воплощением являются стены. Стены становятся средством разделения, создавая ощущение безопасности, удерживая что-то – или, что более типично, кого-то – снаружи. Политическое разделение с помощью пограничных стен попадает в заголовки газет по всему миру, независимо от того, разделяют ли стены американцев и мексиканцев, израильтян и палестинцев, восточных и западных немцев или любые другие две группы.
Отмечая сильную реакцию многих людей на пограничные стены, исследователи из Пенсильванского университета Диана Мутц и Бет Симмонс задались вопросом, имеют ли стены более универсальное значение в человеческом сознании, независимо от национальности человека.
И, как выясняется, это так – с реальными последствиями для международного влияния и мягкой силы.
Профессор политологии и коммуникации Диана Мутц интересовалась политической психологией дистанции и разделения. Профессор права, политологии и деловой этики Бет Симмонс занимается изучением последствий расширения национальной пограничной инфраструктуры по всему миру.
Эти связанные исследовательские интересы сошлись, когда Мутц и Симмонс разработали эксперимент для оценки того, как пограничные стены влияют отношение людей к чужой стране – и, что особенно важно, таким образом, чтобы избежать сильно поляризованных политических взглядов на пограничную политику в местности, где они проживают.
“Это показалось нам интуитивно понятным и согласующимся с многочисленным психологическим исследованиям, согласно которым стены означают недружелюбие, желание отделиться от того, что находится по другую сторону”, – говорит Мутц. ”
Мы подумали, что лучший способ отделить политику от восприятия – это разработать эксперимент, который заставит респондентов мыслить вне их собственной политической обстановки”.
Результаты их исследования были недавно опубликованы в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences. Исследование показало, что наличие стен снижало оценку участниками приграничных стран и подразумевало враждебные международные отношения.
По словам соавторов, политикам важно иметь в виду постоянные негативные впечатления участников о странах с приграничной инфраструктурой. Эти результаты напрямую свидетельствуют о потенциальном влиянии политики безопасности границ на “мягкую силу” страны, то есть о том влиянии, которое страна оказывает как на лидеров, так и на общественность, когда ее положительно воспринимают жители других стран.
Мягкая сила определяется восприятием привлекательности культуры общества, внешней политики и ценностей страны за границей.
Работая с командой аспирантов, соавторы отобрали в интернете кадры о Таджикистане и Кыргызстане – двух странах, которые, по их мнению, респондентам были очень мало знакомы. Мутц и Симмонс хотели, чтобы участники не знали места, которые им покажут, чтобы на их суждения не влияли предварительные знания о репутации стран.
С помощью сотрудников отдела информационных технологий Уолдо Агирре и Анны Гамарник, они создали короткий документальный фильм о культуре и истории Таджикистана. Респондентам показали одну из трех версий фильма, затем попросили оценить их впечатления от изображенных стран. В одной из версий рассказчик упоминал, что Таджикистан имеет общую с Кыргызстаном границу, которая была показана в виде долины между двумя горами. В другой версии видео говорилось о “пограничной стене” с изображением стены. В третьей версии также показана стена и было прямо упомянуто, что первоначально ее построил соседний Кыргызстан.
Они провели эксперимент в трех странах с различной приграничной инфраструктурой: в Соединенных Штатах, где пограничные стены политически противоречивы, ограничивают большие территории, но частично; в Ирландии, где пограничные заграждения были демонтированы с конца 1990-х годов; и в Турции, которая полностью закрыла стеной свои южные и восточные границы, и за которыми продолжается гражданская война в Сирии.
Помимо негативного восприятия участниками страны с пограничными стенами, результаты показали, что правительство страны, ответственной за возведение стены, воспринималось особенно неблагосклонно.
И хотя стены усилили восприятие защищенности границ, они снизили восприятие респондентами безопасности людей, которые за ними проживают.
Как отмечают авторы, такая реакция была стабильной независимо от политических взглядов участников, политической обстановки в их странах и удаленности от международной границы.
“Люди в Ирландии, США и Турции одинаково реагировали на наличие стены, и все они относились к стране, которая ее построила, с меньшим уважением”, – говорит Симмонс. “Мы предполагали, что те, кто выступает за строительство стен, исходя из собственной внутриполитической обстановки, с меньшей вероятностью сделают те же выводы. Но это совсем не то, что мы обнаружили”.
Положительное отношение к “мягким” атрибутам страны может усилить военное влияние страны и другие источники власти.
Потенциальный ущерб, который пограничные стены могут нанести имиджу нации, впоследствии может подорвать ее мягкую силу.
Исследователи говорят, что это не означает, что государства никогда не должны возводить пограничные стены. “Но важно осознавать возможность того, что некоторые символические меры безопасности, к которым относится возведение стен, могут больше снизить привлекательность государства, чем повысить национальную безопасность”.
