Длительный сон исцеляет после травмы

Новое исследование, проведенное в Медицинском колледже Элсона С. Флойда Университета штата Вашингтона, говорит о том, что увеличение времени, проведенного во сне сразу после психической травмы, может облегчить любые негативные последствия.

По словам доцента Уильяма Вандерхейдена, ведущего автора исследования, опубликованного в журнале Scientific Reports, его работа помогает обосновать необходимость использования терапевтических средств, влияющих на сон, после перенесенной травмы. “По-сути, наше исследование показало, что если вы можете улучшить сон, вы можете улучшить когнитивную функцию.”

Это открытие выглядит особенно многообещающим для групп населения, которые регулярно подвергаются травмам- военнослужащим и лицам, оказывающим первую помощь, а также оно может принести пользу жертвам несчастных случаев, стихийных бедствий, насилия и жестокого обращения.

Вандерхейден сделал это открытие после серии экспериментов на крысах, в которых они вместе с соавтором Кристофером Дэвисом исследовали связь между плохим сном и посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР)-психическим заболеванием, от которого ежегодно страдают миллионы людей.

“Люди с посттравматическим стрессовым расстройством часто испытывают ночные кошмары и другие виды нарушений сна, включая частые пробуждения и бессонницу, – говорит Вандерхейден.

“Мысль заключалась в том, что эти нарушения сна могут вызвать дальнейшие когнитивные нарушения и усугубить последствия ПТСР или исходной психической травмы. Поэтому мы решили посмотреть, может ли устранение нарушений сна, связанных с последствием травм, помочь облегчить симптомы ПТСР.”

В их исследовании использовались методы, рассмотренные и одобренные Комитетом по институциональному уходу и использованию животных Университета штата Вашингтон, который контролирует все процедуры университетских исследований с использованием животных, чтобы обеспечить гуманное с ними обращение на протяжении всего их жизненного цикла. Исследование проводилось с широко известной моделью изучения ПТСР на грызунах с использованием оптогенетики- методики контроля и изучения активности клеток мозга при помощи светочувствительных белков.

После прохождения протокола ПТСР крысы были разделены на две группы. В одной группе исследователи использовали в течение семи дней оптогенетическую стимуляцию для активации меланин-концентрирующего  гормона в в клетках мозга, способствующего сну. Вторая группа стала контрольной.

Сравнивая эти две группы, исследователи обнаружили, что оптогенетическая стимуляция увеличивает продолжительность фазы быстрого сна, которая, как считается, важна для обучения и памяти- в течение всего периода отдыха и активной фазы крыс.

Затем исследователи провели оценку поведение крыс в ходе трехдневного классического эксперимента по обработке информации, включающего задание на запоминание. В первый день крысы научились связывать звуковой сигнал с умеренно неприятным опытом получения небольшого удара ногой сразу же после того, как они услышали этот звук. После нескольких повторов крысы замирали, услышав звук и ожидая удара. На второй день они услышали этот звуковой сигнал 30 раз, но удар за ним не последовал, что позволило  постепенно погасить у них воспоминание об ударе. На третий день исследователи воспроизвели этот сигнал 10 раз, чтобы проверить, до какой степени закрепилось в памяти воспоминание предыдущего дня. Они обнаружили, что у крыс, получавших оптогенетическую стимуляцию для увеличения продолжительности сна, более успешно подавлялось воспоминание о травме, и они замирали меньше, чем контрольные крысы.

“Это подчеркивает, что существует временное окно, во время которого вмешательство для улучшения сна потенциально может предотвратить негативные последствия травмы”,- говорит Вандерхейден.

“И наоборот, вероятно, что если  будет сохраняться бодрствование после травмы, это может потенциально нанести вред когнитивной функции, хотя мы не проверяли это непосредственно в рамках нашего исследования.”

Он привел в качестве примера жертв дорожно-транспортных происшествий, которые не имеют возможности для сна, поскольку их переворачивают, тормошат, осматривают и лечат после поступления в больницу с травмами. Хотя о важности сна не может идти и речи у жертв происшествий, когда при спасении жизни счет может идти на минуты, увеличение продолжительности сна в других случаях практически осуществимо. По словам Вандерхейдена, военнослужащих или полицейских, возвращающихся с патрулирования, можно было бы поощрять к тому, чтобы они хорошо высыпались, и давать им стимулирующие сон препараты, чтобы  предотвратить любую травму, полученную во время патрулирования.

Вандерхейден предупреждает, что хотя их эксперименты показывают, что увеличение продолжительности сна сразу после травмы может принести пользу, такое вмешательство может оказаться не эффективным для травматических переживаний, которые произошли в более отдаленном прошлом.

В качестве следующего шага Вандерхейден и Дэвис хотят глубже изучить  молекулярные механизмы, которые улучшают когнитивную функцию в ответ на увеличение продолжительности сна. Их цель состоит в том, чтобы точно определить те молекулы, которые важны для регуляции сна или обучения и памяти, что поможет им определить планы для разработки эффективных лекарств которые помогут людям, пережившим травмы.

Основываясь на своих выводах, Вандерхейден также предположил, что использование антидепрессантов группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС) у людей с ПТСР, возможно, потребуется пересмотреть, поскольку СИОЗС, как известно, подавляют быстрый сон.

“Мы можем оказывать нашим пациентам, ставшими жертвам травм, медвежью услугу, назначая лекарства, которые фактически лишают их потенциальной терапевтической помощи, убирая фазу быстрого сна, хотя наши результаты предполагают, что мы должны ее увеличить”, – говорит Вандерхейден.