Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Согласно новому совместному исследованию нейробиологов Калифорнийского университета в Сан-Франциско, Центра дислексии и Центра памяти и старения, дети с диагнозом дислексия демонстрируют повышенную эмоциональную реактивность.
В исследовании, опубликованном в журнале Cortex, говорится о том, что дети с дислексией при просмотре эмоциональных видео, вызывающих воспоминания, демонстрировали повышенные физиологические и поведенческие реакции по сравнению с детьми без дислексии. Эта более высокая эмоциональная реактивность коррелировала с более сильной связностью в сети выявления значимости в мозге, которая поддерживает генерацию эмоций и самоосознание.
Результаты расширяют современные представления о типичной дислексии и позволяют предположить, что синдром гораздо сложнее, чем просто недостатки в навыках чтения, поддерживая растущее понимание того, что дислексия часто связана с сильными скрытыми межличностными сторонами.
“Существуют рассказы о том, что некоторые дети с дислексией обладают более высоким социальным и эмоциональным интеллектом”, – говорит Вирджиния Штурм, профессор Фонда Альцгеймера имени Джона Дугласа Френча в Центре памяти и старения Калифорнийского университета в Сан-Франциско и член Института неврологии им Вейля.
“Мы не хотим сказать, что все дети с дислексией обязательно таким образом одарены, но мы можем думать, что дислексия связана как с сильными, так и со слабыми сторонами.”
Исследователи привлекли к участию в исследовании 32 ребенка в возрасте от 8 до 12 лет с классической “фонологической” формой дислексии, а также 22 ребенка без дислексии. Команда протестировала детей с дислексией, чтобы убедиться, что все они испытывают трудности с чтением, оценить их понимание эмоциональных терминов и измерить их результативность по ряду когнитивных тестов. Дети и родители также ответили на анкеты относительно своего эмоционального и психического здоровья.
В Центре дислексии Калифорнийского университета детям были предоставлены датчики для контроля дыхания, проводимости кожи и частоты сердечных сокращений, а выражение их лиц снималось на видео, когда они просматривали короткие видеоролики, предназначенные для того, чтобы вызвать определенные положительные и отрицательные эмоции- веселье и отвращение. Например, они видели смеющегося ребенка и женщину, которую вот-вот стошнит.
Исследователи обнаружили, что у детей с дислексией лица выражали больше эмоциональных реакций и у них обнаруживалось больше физиологических реакций во время просмотра клипов, чем у детей без дислексии. Кроме того, функциональное МРТ-сканирование мозговой активности показало, что у наиболее экспрессивных детей была более сильной связанность между правой передней островковой долей и правой передней поясной корой- ключевыми структурами в сети выявления значимости, которая поддерживают генерацию эмоций и самоосознание. Дети с дислексией, лица которых наиболее сильно выражали эмоции, также имели более высокие социальные навыки, о которых сообщали родители, но у них так же были более выраженные симптомы тревоги и депрессии.
Эти данные свидетельствуют о том, что многие дети с дислексией могут обладать сильной социальной проницательностью, поскольку более сильные эмоциональные реакции могут быть ключевым элементом успешных социальных отношений. Некоторые взрослые с дислексией сообщают, что они прошли школу, “очаровывая своих учителей”.
Эта способность устанавливать социальные связи, часто интерпретируемая как исключительно компенсаторная стратегия, может быть признаком повышенных эмоциональных способностей на неврологическом уровне.
Тем не менее, диагноз дислексия не является гарантией социального успеха. Как показывают родительские отчеты, более высокая эмоциональная реактивность и чувствительность также могут стать фактором риска развития тревоги и депрессии, поскольку дети с дислексией, возможно, распознают эмоциональные сигналы иначе, чем нейротипичные дети. Еще одна причина убедиться в том, что эти дети защищены и получают должное отношение в школах, колледжах, и даже на рабочем месте, став взрослыми.
“Важная информация для семей заключается в том, что это состояние может определяться его негативным влиянием на чтение, но нам необходимо более глубоко и широко изучить функции мозга при дислексии, чтобы лучше понять связанные с ней сильные стороны и определить эффективные стратегии исправления”, – говорит доктор медицинских наук Мария Луиза Горно-Темпини, заслуженный профессор факультета дислексии и развития нервной системы и соруководитель Центра дислексии Калифорнийского университета, а так же Центра когнитивного разнообразия.
“Наши результаты имеют значение для образования детей с дислексией”, – говорит Штурм, доцент кафедры неврологии, психиатрии и поведенческих наук Института неврологии Вейля, чья работа ранее была сосредоточена на обработке эмоций в старении мозга.
“Нам необходимо основывать обучение на сильных и слабых сторонах. Например, дети с дислексией могут лучше справляться с индивидуальным или групповым обучением в зависимости от того, как они эмоционально общаются с учителями или сверстниками.”
“Но мы также должны осознавать их уязвимость к тревоге и депрессии и быть уверенными, что у них есть адекватная поддержка, чтобы справиться со своими потенциально сильными эмоциями.”
У исследователей есть и другие вопросы, на которые они надеются получить ответы. В будущей работе они попытаются определить, приводит ли эмоциональная реактивность к усилению эмпатии. Исследователи надеются, что лучше понимая обработку социальных связей и эмоций, а так же другие сильные стороны дислексии, они смогут разработать более целенаправленные вмешательства и уменьшить стигматизацию по отношению к этому расстройству. Исследователи говорят, что несмотря на некоторые нерешенные вопросы, это исследование является крупным шагом вперед в нашем понимании дислексии. .
“Для медицинского учреждения заниматься дислексией- это новшество, потому что она часто считается проблемой обучения и образования. Но дислексия базируется на состоянии мозга, и нам нужен комплексный подход, объединяющий неврологию, психиатрию, психологию и образование, чтобы лучше отвечать потребностям этих детей и их семей”,-говорит Горно-Темпини, которая также является профессором неврологии, психиатрии и поведенческой психологии и директором Лаборатории языковой нейробиологии в Центре памяти и старения Калифорнийского университета в Сан-Франциско.
“Всякий раз, когда я делюсь этими результатами с семьями, они поражаются, потому что это помогает им понять, что дислексия- это гораздо больше, чем проблемы с учебой,- она связана с определенным типом мозга со своими сильными и слабыми сторонами, как и у всех нас.”
Помощь психолога
