Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
У членов семьи людей с пограничным расстройством личности (ПРЛ) обнаруживается сходство в чертах личности и работе мозга, и они даже одинаково интерпретируют некоторые выражения лица. Об этом говорится в публикации о серии исследований, проведенных в Торонтском университете. Например в Journal of Personality Disorders.
“Один из наиболее насущных вопросов, которые я слышу, когда разговариваю с семейными группами, заключается в том, может ли расстройство передаваться от родителей к их детям”, – говорит профессор Энтони С. Руокко, директор клинической подготовки на Факультете психологической клинической науки.
“Мы одни из первых исследователей, которые начали изучать, какие факторы, помимо симптомов и личностных черт, могут проявляться в семьях с пограничным расстройством личности”.
Пограничное расстройство личности (ПРЛ) частично характеризуется импульсивностью и трудностям с эмоциональной регуляцией. Исследования ПРЛ, как правило, сосредоточены на людях с этим расстройством, но Руокко решил выяснить, какие социальные и биологические факторы, помимо диагноза ПРЛ, проявляются в семьях. Он говорит, что эти характеристики могут дать ключ к пониманию того, что вызывает развитие расстройства и что может его предотвратить.
Диагнозы, отличные от ПРЛ, наблюдаемые у родственников
Руокко обнаружил симптомы ПРЛ в семьях не только у тех, у кого действительно диагностировано это расстройство. Например, родственники демонстрируют такое же предубеждение в отношении грустных выражений лица, слабые и сильные стороны в навыках саморегуляции и отчетливые паттерны активации мозга при контроле импульсов.
Руокко проводил свои исследования в Лаборатории клинических неврологических наук, где он является директором. Он сравнил 103 человека с ПРЛ, 73 биологических родственника первой степени (родители, братья, сестры и дети) и 99 человек без психических заболеваний в анамнезе. Участники прошли ряд тестов, включая собеседования, анкеты, тесты на восприятие эмоций, задачи по решению проблем и сканирование мозга. Эти результаты легли в основу четырех статей, опубликованных в период с 2019 по 2021 год.
Он обнаружил, что как у людей с ПРЛ, так и у их родственников наблюдался более высокий уровень депрессии и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.
Родственники также получали аналогичные психиатрические диагнозы и проявляли больше личностных черт, связанных с нарушениями эмоциональной регуляцией и импульсивностью.
“Несмотря на то, что вы обычно не видите полного диагноза ПРЛ у родственников первой степени родства, даже наличие нескольких симптомов может сильно ухудшить ситуацию”, – говорит он. “Это исследование действительно привлекает внимание к некоторым проблемам психического здоровья, с которыми сталкиваются многие родственники людей с ПРЛ”.
Семьи видят страх на печальных лицах
Семьи людей с пограничным расстройством личности склонны к межличностным конфликтам, и Руокко задался вопросом, играют ли какую-то роль в этом выражения лица. Несколько родителей сказали ему, что они стараются не проявлять эмоций, когда их ребенок с ПРЛ расстроен, но часто в ответ получают вопрос: “Почему ты на меня злишься?”
Хорошо задокументировано, что люди с ПРЛ интерпретируют выражения лица иначе, чем люди без этого расстройства, но Руокко обнаружил, что это так же касается и их родственников.
Когда людям с ПРЛ и их родственникам показывали грустное выражение лица, им требовалось больше времени, чтобы расшифровать эмоцию, и они с большей вероятностью интерпретировали ее как страх.
“Эта закономерность может свидетельствовать о повышенной чувствительности к сигналам угрозы в семьях с ПРЛ, что может привести, например, к ссорам между членами семьи”, – говорит он. “Важно понять, что мы можем сделать, чтобы лучше согласовать социально-эмоциональную коммуникацию для улучшения функционирования семьи”.
Сильные и слабые стороны контроля импульсов
В другой части исследования рассматривался контроль импульсов с помощью визуализации мозга. Исследователи измеряли уровень кислорода в лобной части мозга, когда участникам показывали изображения и просили воздержаться от реакции на определенные изображения.
У людей с пограничным расстройством личности префронтальная кора активировалась меньше, чем в контрольной группе без психиатрических диагнозов, но у родственников обнаруживалась большая мозговуая активность, чем у тех, и у других. Эта закономерность может означать, что родственники используют больше ресурсов мозга для контроля импульсов, или они иначе используют те же ресурсы для саморегуляции.
Руокко называет импульсивность “потенциально самым опасным симптомом ПРЛ”.
Неосторожное вождение, переедание, чрезмерные траты и злоупотребление психоактивными веществами – все это примеры импульсивности. Она также связано с членовредительством и самоубийством.
В последней статье Руокко рассматривалось, какие когнитивные способности связаны с импульсивностью и ПРЛ. Эти способности известны как исполнительные функции, которые представляют собой сложные навыки мышления, используемые для определения целей и планирования шагов по их достижению.
Люди с пограничным расстройством личности, как правило, испытывают больше трудностей с исполнительными функциями, и исследователи ожидали, что родственники будут испытывать аналогичные трудности. Но родственники, у которых не было психических заболеваний, демонстрировали как сильные, так и слабые стороны. Они обладали более сильным контролем импульсов и способностями к абстрактному мышлению, хотя они так же обладали менее эффективными навыками решения проблем. Это согласуется с историями, которые Руокко слышал от родителей.
“Люди, у которых есть ребенок с ПРЛ, иногда говорят мне: “Нам нужно уметь лучше контролировать себя, чтобы помочь нашему ребенку себя контролировать”, – говорит он.
“Эти результаты также могут подчеркнуть сильные стороны саморегуляции, которые могли бы защитить родственников людей с ПРЛ от развития у них самих психических заболеваний”.
Руокко надеется, что его работа, финансируемая Канадским институтом исследований в области здравоохранения, поможет обосновать опыт людей с ПРЛ и их семей и вдохновит на разработку новых направлений лечения.
“По мере того, как мы лучше понимаем эти семейные факторы, мы можем начать интегрировать эти результаты в методы лечения семей с ПРЛ”.
Помощь психолога
