Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Когда психотерапевта Кэролайн Хикман попросили помочь ребенку преодолеть страх перед собаками, она познакомила его со своим лабрадором Мерфи. “Вы помогаете ребенку почувствовать себя уверенно в присутствии собаки и учите его навыкам контроля над собакой”, – говорит она. “Вы развиваете навыки, компетентность, уверенность в себе, и тогда дети в целом меньше боятся собак”.
Как говорит Хикман, климатическая тревожность – это совсем другое явление. “Мы не знаем на 100%, как с этим справиться. И было бы огромной ошибкой пытаться относиться к ней так же, как к другим хорошо знакомым нам тревожным расстройствам, которые существуют на протяжении десятилетий. На этот раз все намного, намного хуже”.
В наиболее критических случаях климатическая тревожность нарушает способность выполнять повседневную работу. Согласно исследованию Хикман, дети и молодые люди с такой проблемой чувствуют отчуждение от друзей и семьи, испытывают тяжелые переживания, думая о будущем, и навязчивые мысли о том, кому удастся выжить.
Пациенты одержимо следят за экстремальной погодой, читают исследования, посвященные изменению климата, и занимаются радикальным активизмом.
Некоторые, к сожалению, считают единственным выходом самоубийство. И Хикман не единственный эксперт, который это понимает. В своей книге “Практическое руководство по климатической тревожности” Сара Рэй описывает студентку, у которой было такое сильное “экологическое чувство ненависти к себе”, что она стала ограничивать потребление всего, включая продукты питания.
Обеспокоенность большинства людей глобальным потеплением не столь выражена. Иногда бывает трудно точно определить, что такое климатическая тревожность и, следовательно, что с этим делать. Признание того, что это серьезно влияет на вашу жизнь, особенно для взрослых, все еще является стигмой.
Но психотерапевты сообщают, что они сталкиваются с растущим спросом со стороны клиентов, которые говорят, что изменение климата оказывает глубокое влияние на их психическое здоровье, и исследования показывают, что тревожность становится все более распространенной. Существующие профессиональные методы терапии тревожности не всегда подходят в таких ситуациях. Для консультационного сообщества ситуация требует нового подхода.
В 2021 году исследование, охватившее 10 000 детей и молодых людей в 10 странах, проведенное в соавторстве с Хикман и опубликованное в журнале The Lancet Planetary Health, показало, что 59% из них были очень или крайне обеспокоены изменением климата, и более 45% заявили, что это негативно сказывается на их повседневной жизни.
Опрос специалистов в области психического здоровья в Великобритании, опубликованный в прошлом году в Journal of Climate Change and Health, показал, что по их восприятию стало значительно больше пациентов, которые описывают изменения климата как фактор, влияющий на их психическое здоровье или эмоциональное расстройство, и этот рост, как по ожиданиям опрошенных, продолжится. К сожалению, климатическая тревожность может также накладываться на существующие проблемы психического здоровья, что затрудняет изолированный анализ.
Терапевты рассказали Bloomberg Green, что обычно они наблюдают резкий рост климатической тревожности у пациентов, когда об изменении климата сообщается в новостях.
Часто это происходит во время климатической конференции ООН, крупного научного доклада или эпизода суровой погоды. По словам терапевтов, ученые, работающие над проблемой изменения климата, были одними из первых, кто, по их мнению, начали переживать подобный тип тревожности, и они все еще испытывают трудности.
Из почти 300 человек, принявших участие в опросе читателей издания Bloomberg Green о климатической тревожности, чуть менее каждого пятого сказали, что обсуждают этот вопрос со специалистом в области психического здоровья.
Одна из респонденток, Натали Уоррен, 42-летняя эмигрантка из Великобритании, проживающая в Сиднее, рассказала, что, хотя она не проходила терапию, у нее было сильное желание действовать. “Климатическая тревожность отличается от предыдущих проблем с психическим здоровьем: оно скорее внешняя, чем внутренняя”, – говорит она.
“Нет ничего плохого в том, что кто-то страдает от климатической тревожности. Это не они нуждаются в лечении. Так чем же на самом деле занимаются терапевты в своих кабинетах? Во-первых, они не ставят никаких диагнозов, поскольку климатическая тревожность не является расстройством.
“Мы рассматриваем это скорее как понятную реакцию на реальную и рациональную опасность”, – говорит Патрик Кеннеди-Уильямс, клинический психолог из Оксфорда.
“Работа с людьми, страдающими социальной тревожностью или фобией, отчасти заключается в “перекалибровке их чувства риска и угроз” – приведением страха в соответствие с реальным уровнем угрозы. Обычно с изменением климата этого не происходит, потому что “угроза реальна”, – говорит он.
Кроме того, не существует “классического случая” климатической или экологической тревожности. Некоторым пациентам может потребоваться обсудить непосредственный опыт воздействия климата, например, наводнение или лесной пожар, разрушившие дом, а другие могут захотеть поговорить о своем чувстве вины из-за того, что они наблюдают за страданиями других, или о проблемах с друзьями или семьей, которые относятся к ним пренебрежительно или враждебно.
Люди могут даже не говорить, что они чувствуют “тревогу”, говорит он, вместо этого используя такие слова, как травма, горе и депрессия. “Это не совсем вписывается в наши представления о психическом здоровье”.
“Вероятно, потому, что климатический кризис и наши отношения с ним гораздо более многогранны”- говорит Кеннеди-Уильямс.
Климатическая тревожность часто оказывается связанной со многими другими дилеммами в повседневной жизни человека, включая такие важные вопросы, как, например, заводить или не заводить детей, где жить или чем заниматься на работе. Многие из этих вопросов уже вызывают сильный стресс и эмоциональные переживания. В частности, Кеннеди-Уильямс наблюдает “огромное количество страданий” в своем терапевтическом кабинете из-за вопроса заводить или не заводить детей.
Кеннеди-Уильямс сравнивает свой опыт работы с пациентами, страдающими от климатической тревожности, с работой с людьми, активность которых ограничена из-за заболеваний или медицинских осложнений, для которых нет четких решений. “Вы не можете просто сказать: “На самом деле я уверен, что беспокоиться не о чем. Я уверен, что все будет хорошо”, – говорит он. Вместо этого он старается помочь пациентам “процветать и находить радость в трудных обстоятельствах”.
Некоторые тревожные проблемы связаны с конкретными факторами, на которые можно напрямую обратить внимание и устранить. Однако изменение климата носит более масштабный характер. Глобальное потепление также не под силу одному человеку, поэтому невозможно обрести чувство уверенности и контроля над проблемой. “Вы не можете лично решить эту проблему”, – говорит Хикман.
“Вы можете пойти и заняться переработкой отходов, стать активистом или заняться чем угодно, но это глобальная проблема. Многие пациенты также считают, что власть имущие спят за рулем, и это усиливает ощущение, что никто ничего не контролирует”, – говорит она.
Пожалуй, один из самых удивительных аспектов климатической тревожности: она также может быть связана с отрицанием изменения климата. Эксперты говорят, что эти два явления можно понимать как разные проявления одного и того же чувства.
“Сторонники теории заговора вселяют уверенность”, – говорит Хикман. “Если вы не можете терпеть тревогу, то начинаете верить тому, кто дает вам ложные обещания”.
“Преодоление всех этих чувств является ключом к реальным действиям по разрешению климатического кризиса. Страх и бессилие заставляют людей замыкаться в себе, сосредотачиваясь на самосохранении и выживании, избегая коллективных решений проблемы изменения климата”, – говорит Луиза Эджингтон, британский психолог-педагог, специализирующаяся на климатической психологии и работающая в основном в школах.
“Благополучие – это не только приятные объятия и хорошее самочувствие”, – говорит она. “Это важнейшая часть реальных изменений, которые нам необходимы”.
Итак, как с этим бороться? Лесли Дэвенпорт, терапевт из штата Вашингтон, разработала курс для других специалистов, которые ищут способы лечения пациентов, страдающих от проблем психического здоровья, связанных с климатом. Она выделяет два основных типа стратегий преодоления: внутренние и внешние.
Она сравнивает климатическую тревогу с удерживанием мяча под водой. В конце концов, ваша рука устанет, и мяч всплывет – на него невозможно давить вечно. Внутренние стратегии могут включать умение успокаивать нервную систему, делать осознанные перерывы и сосредотачиваться на своих мысленных повествованиях. Внешние стратегии включают поиск наиболее подходящих способов действия, будь то пожертвование денег или вступление в местную общественную группу движения за чистый воздух.
“Я бы сказала, что почти половина нашей климатической тревожности связана с ощущением неспособности что-то с этим сделать. Полезно делать что-то в группе, а не в одиночку”Б, – говорит Рэй, которая также является профессором и заведующей кафедрой экологических исследований Калифорнийского государственного политехнического университета в Гумбольдте.
“То, что снижает климатическую тревожность, – это быть часть коллектива… где люди заботятся об этом так же, как и вы. Вы не единственный”.
“Проявление тревожности таким образом может перерасти в серьезные действия. Оппозиционные проекты Dakota Access Pipeline и такие группы, как Pacific Climate Warriors, мотивированы – отчасти – их стремлением сделать что-то радикальное”, – говорит Рэй. Это также может побудить других людей баллотироваться на государственные должности. Уоррен, участница опроса из Сиднея, у которой двое маленьких детей и которая работает в сфере финансов, баллотировалась и представляла “зеленых” в местном совете в период с 2017 по 2021 год.
Уоррен, одна из многих родителей, принявших участие в опросе Bloomberg Green, говорит, что сейчас ею движет неизбежный разговор, который однажды у нее состоится с ее мальчиками. Когда они ее просят: “Как вы допустили, чтобы все стало так плохо?” и “Почему люди ничего не предпринимали?” она хочет ответить им что-то реальное: “Мне нужно иметь возможность сказать им, что я пыталась”.
