Мы предвзято думаем о природе и воспитании

Как вы думаете, знают ли младенцы, что один плюс один равно двум?

Если бы вы сказал “нет”, то оказались бы в хорошей компании. Согласно исследованию Айрис Берент, профессора психологии в Северо-Восточном университете, так думают многие люди. Но так же вы оказались бы неправы. Исследования показали, что новорожденные дети проявляют понимание сложения, говорит Берент. Это говорит о том, что люди могут рождаться с такими способностями – и, возможно, это послужит дополнительным топливом для давних дебатов “природа против воспитания”.

Именно эти ошибочные предположения особенно интригуют Берент. Ее исследования сосредоточены на вопросе о том, как мы думаем о человеческой природе. Почему, спрашивает она, люди неправильно понимают, какие характеристики или способности могут быть у людей врожденными? Что не позволяет нам решить вопросы о природе и воспитании, которые веками интересовали философов, психологов и обычных мыслителей?

Последнее исследование Берент показало, что наша неспособность рассуждать о том, что является у людей врожденным, также может быть врожденной сама по себе.

“Эти предубеждения в отношении человеческой природы проистекают из самой человеческой природы”, – объясняет она. “Таким образом, именно то, как работает наш разум, скрывает от нас, как работает наш разум”.

Так как же тогда работает наш разум?

Это как-то связано с предположениями, которые мы делаем относительно тела и разума, пишет Берент в статье, опубликованной в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences. Мы склонны думать о чем-то, что связано с телом, как о врожденном, тогда как то, что мы ассоциируем с разумом, часто считается чем-то, чему мы учимся или что развивается позже.

Берент пришла к этому выводу, изучив логику, лежащую в основе ответов, которые испытуемые давали на вопросы о том, с какими способностями рождаются люди.

Попробуйте сами. Обратите внимание, как вы даете ответы на следующие вопросы: Рождаются ли люди со способностью распознавать эмоции? Рождаемся ли мы, понимая язык? Понимают ли младенцы физику?

Берент обнаружила, что даже когда испытуемые отвечали по-разному, их аргументы были примерно одинаковыми.  Они связали то, что, по их мнению, было для людей врожденным, с физическим телом, в то время как они говорили, что то, чему они научились, исходит из разума.

Например, говорит она, если кто-то говорит, что мы рождаемся способными распознавать эмоции, он предполагает, что вы можете видеть (своими глазами) счастье в улыбке другого человека, или чувствовать гнев в своем сердце или бабочек в животе из-за тревоги. Или кто-то может сказать, что мы не предрасположены к пониманию языка или физики, потому что это то, что происходит в уме.

Для людей, не относящихся к ученым, Берент говорит: “Разум – это нечто отдельное. Это не в теле. В некотором смысле люди думают о разуме как о чем-то вне тела”.

“Если вы предполагаете, что то врожденное находится в теле, что на самом деле верно, вы также верите, что есть некоторая дополнительная материя, которые находится в уме, а не в теле, и она не может быть врожденной”, – говорит Берент. “И это идеально подходит, потому что мы также считаем, что именно то, что мы воспринимаем как бесплотное, находящееся в уме, не может быть врожденным”.

Но если кто-то думает, что какая-то способность коренится в мозге, а не в уме, такая связь с физическим телом также повышает вероятность того, что ее назовут врожденной.

Это откровение о наших предубеждениях, когда мы пытаемся рассуждать о человеческой природе, имеет последствия, выходящие за рамки философских дебатов о том, что в людях происходит от нашей природы, а что от нашего воспитания.

В предыдущих исследованиях Берент изучала, как испытуемые относятся к описаниями психических расстройств, затрагивающих мозг, по сравнению с объяснениями, не касающимися мозга. Например, она рассказывала испытуемому, что пациентка при тестировании на депрессию больше реагировала на изображения грустных лиц, по сравнению со счастливыми. Или она говорила о том, что мозг пациента проявляет более сильную реакцию на грустные, чем на счастливые лица.

“Затем мы спросили: “Насколько вероятно, что она родилась такой? Насколько вероятно, что у ее сестры-близнеца депрессия? Будет ли депрессия у ребенка, родившегося из ее донорской яйцеклетки, который ее никогда не видел?”, – говорит Берент. И когда испытуемым говорили, что тест проводился с исследованием мозга, “люди с большей вероятностью думали, что депрессия врожденная. Она с меньшей вероятностью пройдет. Она более серьезна. “.

“Это говорит о том, что когда вы говорите кому-то о заболевании в теле, это запускает философию, которая говорит ему, что это никогда не изменится,” –  говорит Берент. Она считает, что понимание такого предубеждения может помочь нам лучше ориентироваться в психических расстройствах и уменьшить их стигматизацию.