Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Новое исследование проливает свет на психологические механизмы, которые служат связующим звеном между тревожными тенденциями и диссоциативными симптомами у подростков. Результаты, опубликованные в журнале Psychiatry Research, свидетельствуют о том, что ключевую роль играют как когнитивные оценки диссоциации, так и персеверативное мышление.
Тревожные расстройства часто встречаются у подростков, их распространенность в Соединенном Королевстве составляет 7,9%. Предыдущие исследования показали связь между симптомами тревожности и диссоциативными переживаниями у взрослых. Диссоциация относится к целому ряду симптомов, связанных с отключенностью или отстраненностью, включая чувство нереальности происходящего (дереализация) или оторванности от своего тела (деперсонализация). Недавние исследования выявили подмножество диссоциативных переживаний, характеризующихся субъективным ощущением странности или незнакомости, известным как “ощущаемое чувство аномалии”.
Хотя диссоциация наблюдалась у подростков с паническим расстройством, мало что известно о ее связи с симптомами тревожности в более широком смысле на этой стадии развития.
Существующие методы лечения подростковой тревожности, основанные на научных данных, не устраняют симптомы диссоциации, что подчеркивает необходимость определения потенциальных целей лечения.
“Нас заинтересовала эта тема, потому что тревога и диссоциация считаются обычными явлениями для подростков, а исследование связи между ними ранее не проводилось в этом возрастном диапазоне. Кроме того, диссоциация относится к целому ряду переживаний, поэтому измерение двух подтипов диссоциации позволила нам оценить, как эти конструкты представлены у молодежи”, – объясняет автор исследования Кэти Лофтхаус из Университета Восточной Англии.
У взрослых во взаимосвязь между тревожностью и диссоциацией влияют три фактора: когнитивные оценки, персеверативное мышление и телесная бдительность. Когнитивные оценки включают негативную интерпретацию диссоциативного опыта, в то время как персеверативное мышление относится к негативной руминации – навязчивому негативному мышлению. Телесная бдительность – это сознательное внимание, уделяемое телесным ощущениям.
Для своего нового исследования исследователи провели перекрестный онлайн-опрос с участием 1211 подростков в возрасте 13-18 лет из Великобритании. Участники заполнили шесть самоотчетных анкет, чтобы оценить различные психологические конструкты, включая симптомы личностной тревожности, деперсонализацию, чувство аномалии, когнитивные оценки диссоциации, персеверативное мышление и телесную бдительность.
Исследователи обнаружили, что личностная тревожность действительно была связана с деперсонализацией и ощущаемым чувством аномалии.
Это означает, что люди с более высоким уровнем тревожных тенденций с большей вероятностью испытывали чувство отстраненности от самих себя (деперсонализацию) и субъективное ощущение чего-то странного или необычного.
Затем исследователи исследовали, сыграли ли когнитивные оценки диссоциации, персеверативного мышления (повторяющихся мыслей) и телесной бдительности роль в опосредовании взаимосвязи между тревожностью и этими формами диссоциации.
Результаты показали, что каждый из этих факторов в отдельности опосредовал взаимосвязь между личностной тревожностью и деперсонализацией или ощущаемым чувством аномалии. При рассмотрении всех переменных вместе исследователи обнаружили разные модели, объясняющие различия в деперсонализации и чувстве аномалии.
Что касается деперсонализации, то модель, включающая личностную тревожность, когнитивные оценки диссоциации и персеверативное мышление, имена наибольшую объяснительную силу. Но телесная бдительность не оказала существенного влияния на модель, когда были приняты во внимание другие переменные. Аналогичным образом, для ощущаемого чувства аномалии наиболее влиятельной стала модель, включающая личностную тревожность, когнитивные оценки диссоциации и персеверативное мышление. Телесная бдительность потеряла свое значение при прогнозировании ощущаемого чувства аномалии при рассмотрении других переменных.
“Было обнаружено, что тревожность связана с диссоциацией у подростков в возрасте 13-18 лет”, – говорит Лофтхаус.
“Когнитивные оценки диссоциации (то, как подросток думает о своих диссоциативных переживаниях) и персеверативное мышление (например, беспокойство) опосредовали связь между тревогой и диссоциацией”.
“Мы предположили, что телесная бдительность (обращение внимания на телесные ощущения) также может быть посредником во взаимосвязи между тревогой и диссоциацией, но это не относится ни к одному из изученных нами подтипов диссоциации. Это говорит о том, что другие факторы когнитивной модели диссоциации (например, когнитивные оценки диссоциации) могут быть более важными для поддержания диссоциативных симптомов, чем телесная бдительность”.
Сильные стороны исследования включают изучение симптомов тревожности и диссоциации у подростков, изучение двух различных конструктов диссоциации и большая и репрезентативная общинная выборки. Тем не менее, существуют ограничения с точки зрения возможности обобщения для клинической популяции, использования самостоятельно принявших решение об участии испытуемых и перекрестного дизайна, препятствующего выводам о причинно-следственных связях.
“Поскольку это исследование было перекрестным, необходимы дальнейшие исследования с использованием лонгитюдного подхода для оценки направленности отношений между тревожностью, диссоциацией и опосредующими факторами”, – поясняет Лофтхаус. “Кроме того, выборка была общинной, поэтому в будущих исследованиях может быть задействована выборка клинически тревожных участников”.
