Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
За последние два года наша жизнь изменилась беспрецедентным образом. Перед лицом пандемии нам пришлось подчиняться новым строгим правилам и идти на новые риски, внося огромные изменения в нашу повседневную жизнь.
Эти сбои могут заставить нас по-новому взглянуть на этику – на то, чем мы обязаны помогать друг другу.
По мере того, как мы вступаем в третий год пандемии, продолжаются дебаты по поводу этичности обязательной вакцинации, ограничений гражданских свобод, пределов государственной власти и несправедливого распределения вакцин во всем мире.
Изменила ли пандемия коренным образом наше представление об этике при таком большом количестве разногласий по подобным вопросам?
Этика стала более заметной
В повседневной жизни мысли об этичности принимаемых решений часто даже не приходит на ум. Мы часто можем просто плыть по течению.
Но пандемия все изменила. Она подчеркнула нашу человеческую взаимосвязь и влияние наших действий на других людей. Это заставило нас пересмотреть основные правила жизни: можем ли мы работать или учиться, куда мы можем пойти, кого мы можем навестить.
Поскольку правила переписывались, нам приходилось выяснять, на чем мы остановились по разным вопросам:
- Можно ли “наказывать” нарушителей правил?
- Является ли нарушением морали игнорирование правил социального дистанцирования или отказ от недавно разработанной вакцины?
- насколько справедливо наши свободы могут быть ограничены во имя общественных интересов и общего блага?
Время от времени политики пытались преуменьшить значение этих имеющих этическую окраску вопросов, настаивая на том, что они “просто следуют за наукой”. Но такого понятия не существует. Даже там, где научные знания неопровержимы, принятие политических решений неизбежно основывается на оценочных суждениях о справедливости, жизни, правах, безопасности и свободе.
В конечном счете, пандемия сделала этическое мышление и дискуссии более распространенными, чем когда-либо, – изменения, которые вполне могут пережить сам вирус. Это само по себе может стать преимуществом, побуждая нас более критически относиться к нашим моральным установкам.
Кому доверять?
Доверие всегда было морально важным. Однако пандемия выдвинула вопросы доверия в самый центр повседневного принятия решений.
Нам всем приходилось выносить суждения о правительстве, ученых, новостях и журналистах, “большой фармацевтике” и социальных сетях. Позиция, которую мы занимаем в отношении надежности людей, которых никогда не встречали, оказывается ключевой для правил, которые мы принимаем.
Что хорошо в надежности, так это то, что ее можно проверить. Со временем собранные данные могут подтвердить или опровергнуть предположение о том, что, скажем, правительству можно доверять в отношении рекомендаций по вакцинации, но нельзя доверять защите личных данных в киберпространстве в приложениях для отслеживания контрактов.
Возможно, что еще более важно, одной из общих проблем на протяжении всей пандемии была беспрецедентная скорость, с которой разрабатывались и утверждались вакцины. По мере того как доказательства их безопасности и эффективности продолжают накапливаться, можно с большей готовностью доверять быстро разработанным вакцинам , когда разразится следующая чрезвычайная ситуация в области здравоохранения.
Законность, время и исполнительная власть
Когда мы думаем об этичности закона или правила, мы можем задать множество вопросов.
Это справедливо? Работает ли это? С нами советовались по этому поводу? Можем ли мы это понять? Относятся ли к нам как к взрослым? Соблюдается ли все надлежащим образом?
В условиях пандемии выясняется, что для получения хороших ответов на эти вопросы требуется важнейший ресурс: время.
Когда требуются быстрые ответные меры разработка всеобъемлющих, обоснованных, детализированных и справедливых правил затруднена. Еще сложнее, когда наше понимание ситуации – и сама ситуация – быстро меняется.
Это не оправдывает некачественное принятие политических решений. Но это означает, что лидеры могут быть вынуждены принимать трудные решения там, где нет альтернативы, разумной с этической точки зрения. Когда они это делают, нам приходится с этим мириться в глубоко несовершенном с моральной точки зрения мире.
Все это поднимает важные вопросы на будущее. Сможем ли мы настолько привыкнуть к исполнительной власти, что правительства будут чувствовать себя уверенно в ограничении наших свобод, и будут сопротивляться отказу от своей власти?
С другой стороны, учитывая огромные затраты и ограничения, которые правительства налагают на общество для борьбы с пандемией, существует ли теперь более четкое моральное обязательство направлять аналогичные ресурсы на борьбу с замедленными катастрофами, например, изменением климата?
Этика и ожидания
Ожидания в виде прогнозов о будущем редко находятся на переднем крае нашего этического мышления.
Тем не менее, как утверждал философ 18 века Джереми Бентам, разрушение по своей сути является этическим вызовом, потому что люди строят свою жизнь в соответствии со своими ожиданиями. Мы принимаем решения, делаем инвестиции и планируем свои действия, основываясь на наших ожиданиях, и адаптируем к ним наши предпочтения.
Когда эти ожидания нарушаются, мы можем понести не только материальные потери, но и потерю нашей самостоятельности и “самоэффективности” – или нашей предполагаемой способности ориентироваться в мире.
Это проявляется несколькими способами в условиях обязательной вакцинации.
Например, не является преступлением иметь странные убеждения и ценности, если вы все еще следуете соответствующим правилам. Но это создает проблемы, когда на профессиональную деятельность накладываются новые предписания.
Человек с сильными антипрививочными убеждениями (или даже просто нерешительностью в отношении вакцинации), возможно, никогда не станет врачом. Но он вполне может ожидать, что его взгляды не будут учитываться, если он футболист или строитель.
Несмотря на то, что существуют веские этические причины, поддерживающие обязательную вакцинацию, разрушение жизненных ожиданий людей, тем не менее, влечет за собой серьезные издержки. Некоторые люди могут лишиться карьеры, вокруг которой они строили свою жизнь. Другие, возможно, утратили ощущение того, что их будущее предсказуемо, и их жизнь находится в их власти.
Что ждет нас в будущем?
Вполне возможно, что нынешние социальные сдвиги “обратятся вспять”, как только угроза отступит. Чрезвычайные ситуации, такие как пандемии и войны, могут иметь свою собственную логику, обусловленную высокими ставками и жертвами, необходимыми для того, чтобы им противостоять.
В равной степени, однако, усвоенные уроки и укоренившиеся привычки мышления могут сохраняться и за пределами тиглей, в которых они были выплавлены. Только время покажет, какие изменения сохранятся – и сделают ли эти изменения наше общество лучше или хуже.
