Психологическая помощь новости психологии и психотерапии
Иногда самые значимые отношения в жизни вырастают из самых коротких связей. Например, когда вы идете на вечеринку и встречаете кого-то, кто носит футболку с изображением вашей любимой группы, или кто смеется над теми же шутками, что и вы, или кто берет редкую закуску, которую любите только вы (или вам так кажется). Один небольшой общий интерес вызывает разговор – “Это тоже мое любимое блюдо!” – и перерастает в прочную привязанность.
Это называется эффектом сходства-притяжения: обычно нам нравятся люди, которые похожи на нас. Новые результаты, полученные исследователем из Бостонского университета, раскрыли одну из причин.
В серии исследований Чарльз Чу, доцент кафедры менеджмента и организаций в Школе бизнеса Квестром, проверил условия, которые определяют, чувствуем ли мы влечение друг к другу или отталкиваем друг друга. Он обнаружил, что одним из решающих факторов было то, что психологи называют самоэссенциалистским мышлением, когда люди воображают, что у них есть некое глубокое внутреннее ядро или сущность, которая формирует то, кто они есть.
Чу обнаружил, что когда кто-то считает, что какая-то сущность определяет его интересы, симпатии и антипатии, он предполагает, что то же самое относится и к другим.
Если они находят кого-то с совпадающими интересами, они полагают, что этот человек разделит их более широкое мировоззрение. Результаты опубликованы в Journal of Personality and Social Psychology.
“Если бы нам пришлось придумать образ нашего самоощущения, это может быть самородок, почти волшебное внутреннее ядро, которое исходит наружу и вызывает то, что мы можем видеть и подмечать в людях и в самих себе”, – говорит Чу, опубликовавший статью совместно с Брайаном С. Лоури из Стэнфордской высшей школы бизнеса. “Мы утверждаем, что вера в то, что у людей есть глубинная сущность, позволяет нам предположить или сделать вывод, что когда мы видим кого-то с такой же характеристикой, как у нас, он должен также разделять всю нашу глубоко укоренившуюся сущность”.
Но исследование Чу предполагает, что это стремление ощутить неопределимое, фундаментальное сходство с кем-то из-за одного или двух общих интересов может быть основано на ошибочном мышлении и это может ограничить круг тех, с кем мы находим связь. Параллельно с эффектом сходства-притяжения мы получаем встречный толчок: нам не нравятся те, кто, по нашему мнению, не похож на нас, часто из-за одной мелочи – им нравится тот политик, или группа, или книга, или телешоу, которые мы ненавидим.
“Мы все такие сложные”, – говорит Чу. “Но мы обладаем полным пониманием только наших собственных мыслей и чувств, а сознание других часто остается для нас загадкой. Эта работа предполагает, что мы часто заполняем пробелы в сознании других своим собственным самоощущением, и это иногда может привести нас к некоторым необоснованным предположениям”.
Попытка понять других людей
Чтобы выяснить, почему нас привлекают одни люди, а не другие, Чу провел четыре исследования, каждое из которых было направлено на выявление различных аспектов того, как мы заводим друзей или врагов.
В первом исследовании участникам рассказывали о вымышленном человеке по имени Джейми, который их либо с дополнял, либо относился к ним противоречиво. Задав участникам вопрос, чтобы узнать их мнение по одной из пяти тем – про аборты, смертную казнь, владение оружием, испытания на животных и самоубийства с помощью врачей, – Чу спросил их, как они относятся к Джейми, который либо согласился, либо не согласился с ними по заданному вопросу. Их также спросили о корнях их идентичности, чтобы измерить их близость к эго-эссенциалистским рассуждениям.
Чу обнаружил, что чем больше участники верили, что их мировоззрение сформировано некой сущностью, тем сильнее они чувствовали связь с Джейми, который разделял их взгляды по одному вопросу.
Во втором исследовании он изучил, сохраняется ли этот эффект, когда заданные темы были менее существенными. Вместо того чтобы выяснять, согласны ли люди с Джейми в таком спорном вопросе, как аборты, Чу попросил участников оценить количество синих точек на странице, а затем классифицировал их – и вымышленного Джейми – как завышающих или занижающих оценки.
Даже при такой слабой связи выводы подтвердились: чем больше кто-то верил в сущностное ядро, тем ближе он чувствовал себя к Джейми как к тому, кто завышает или занижает оценку.
“Я обнаружил, что как при довольно значимых показателях сходства, так и при произвольном, минимальном сходстве людей, которые больше верят в то, что у них есть сущность, с большей вероятностью будут привлекать эта похожесть в других, в отличие от непохожести”, – говорит Чу.
В двух сопутствующих исследованиях Чу начал разрывать этот процесс притяжения, устраняя влияние эго-эссенциалистских рассуждений. В одном эксперименте он обозначил атрибуты (например, симпатию к определенной картине) как существенные или несущественные; в другом он сказал участникам, что использование своей сущности для суждения о ком-то другом может привести к неточной оценке других.
“Это ломает этот эссенциалистский процесс рассуждения, лишает людей способности предполагать, что то, что они видят, отражает более глубокое сходство”, – говорит Чу. “Одним из способов, которым я это сделал, состоял в том, чтобы напомнить людям, что это оценка сходства на самом деле вообще не связана с их сущностью; другим способом было сказать людям, что использование их сущности как способа понять других людей не очень эффективно”.
Переговорная психология и политика в действии
Чу говорит, что в его выводах есть ключевое противоречие, которое определяет их применение в реальном мире. С одной стороны, мы все ищем свое сообщество , чтобы весело общаться с людьми, которые разделяют наши увлечения и интересы, любят ту же музыку и книги, что и мы, и не расходятся с нами во взглядах на политику.
“Такой тип мышления действительно является полезной эвристической психологической стратегией”, – говорит Чу. “Это позволяет людям лучше видеть самих себя в новых и незнакомых людях”. Но это также исключает людей, устанавливает разделения и границы, иногда на самых непрочных основаниях.
“Когда вы слышите, как высказывается какой-то один факт или мнение, с которым вы либо согласны, либо не согласны, нужно сделать дополнительный вдох и просто сбавить темп”.
“Не обязательно брать эту единственную часть информации и ее экстраполировать, используя такой тип мышления, чтобы дойти до самого конца, что этот человек в корне хороший и похож на меня или в корне плохой и не похож на меня”, – говорит он.
Чу, образование и опыт которого сочетают в себе изучение организационного поведения и психологии, преподает курсы по ведению переговоров в Школе бизнеса Квестром, говорит, что его исследование имеет большое значение в деловом мире, особенно когда дело доходит до заключения сделок.
“Я определяю переговоры как беседы, соглашения и разногласия о том, как власть и ресурсы должны распределяться между людьми”, – говорит он. “Какие выводы мы делаем о других людях, с которыми ведем эти беседы? Как мы воспринимаем согласие в сравнении с несогласием и думаем об этом? Как мы интерпретируем, когда кто-то получает больше, а кто-то другой – меньше? Все это действительно центральные вопросы в процессе переговоров”.
Но во времена, когда политические разногласия вторглись практически во все сферы нашей жизни, включая рабочие места, применение выводов Чу выходит далеко за рамки сложных корпоративных сделок. Управление персоналом, совместная работа над проектами, сплочение команды — все это формируется суждениями, которые мы выносим друг о друге. Эго-эссенциалистские рассуждения могут даже влиять на распределение ресурсов в обществе, говорит Чу.
То, что кто-то заслуживает поддержки и получает средства, а кто-то нет, может продвигаться “этой убежденностью в том, что результаты, которых достигают люди, вызваны чем-то глубоко внутри них”.
Вот почему он выступает за то, чтобы сделать паузу, прежде чем судить о ком-то, кто, на первый взгляд, не похож на вас.
“У нас есть способы идти по жизни, встречаться с другими людьми и формировать о них впечатление, не ссылаясь постоянно на самих себя”, – говорит он. “Если мы постоянно ходим вокруг да около, пытаясь выяснить: “кто похож, а кто не похож на меня?”, это не всегда самый продуктивный способ попытаться сформировать впечатление о других людях. Люди намного сложнее, чем мы думаем”.
